Введение

Развитие антропоцентрического подхода в новейшем языкознании коренным образом изменило приоритеты в изучении языка в целом: от статичного объекта, некой данности, исследованиями языка «в себе и для себя», язык стал рассматриваться как нечто динамично развивающееся, центральной фигурой которого стал человек – лицо говорящее и главное действующее лицо мира, о котором он говорит.

Основная часть

Изучение языка как антропологического феномена выдвинуло на первый план рассмотрение взаимоотношения языка и культуры. В результате этих изменений возникает новое направление в языкознании – лингвокультурология, некий сплав науки о культуре и собственно лингвистики. «В задачи этой научной дисциплины входит изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета, она <…> представляет лингвокультуру как линзу, через которую исследователь может увидеть материальную и духовную самобытность этноса» [3, с. 64]. По мнению одного из пионеров в изучении связей культуры и языка, профессора Ф. Шарифиана, «in particular, Cultural Linguistics explores the features of human languages that encode culturally constructed conceptualisations of the whole range of human experience» [10, с. 10] – «в частности, лингвокультурология исследует особенности человеческих языков, которые кодируют культурно сконструированные концептуализации всего спектра человеческого опыта» (Перевод наш: А.К.).

Исследователи вносят в основу категориального аппарата лингвокультурологии такие ключевые понятия, как языковая личность и концепт. Особый интерес представляет изучение языковой личности – понятия, еще не до конца сформированного, трактовки которого отличаются в работах различных ученых. В статье С.Г. Воркачева, посвященной лингвокультурологии и ее ключевым понятиям, находим следующее определение языковой личности. Под языковой личностью автор понимает «человека как носителя языка, взятого со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения – по существу личность речевая» [3, с. 65].

В.И. Карасик в статье «Дискурсивная персонология» (2007 г.), указывает, что существующие в современной лингвистике подходы к изучению языковой личности могут быть сведены к следующим типам: психологический анализ языковой личности, социологический анализ языковой личности, культурологический анализ языковой личности и лингвистический анализ языковой личности [подробнее 6]. Также интересно то, что «в дополнение к выделенным подходам и типам языковых личностей можно предложить анализ человека в языке с позиций того или иного дискурса, в котором человек участвует» [6, с. 79]. Это приводит к мысли о связи языковой личности, культуры и дискурса. С.Ю. Годунова, например, связывает языковую личность с культурой, давая следующее определение: «Языковая личность представляет собой совокупность социально-психологических и культурологических свойств человека, определяющих ее способность к творческой текстовой деятельности и отображению специфической национально-языковой картины мира, конструктивное взаимодействие с окружающей средой, открытость для восприятия и адаптации в иной ментально-языковой среде с целью приобщения к иноязычной культуре и определения своего места в спектре различных культур» [4, с. 10].

Интересна к рассмотрению также связь культуры и дискурса. Дискурсология, также как и лингвокультурология, возникла сравнительно недавно, во второй половине XX века и представила новый объект изучения в лингвистике – дискурс, феномен, на наш взгляд, гораздо более глубокий и разноплановый, нежели речь, текст или язык. Многозначность данного понятия связана, в первую очередь, со все более возрастающим интересом к его исследованию как со стороны лингвистики, так и со стороны других гуманитарных наук, таких как философия, история, дискурсивная психология и др. Приведем лишь некоторые определения понятия «дискурс», затрагивающие его связь с культурой. По мнению Т. Ван Дейка, дискурс есть «комплексное явление, с множеством уровней и структур, каждая из которых имеет собственные категории и элементы, которые могут комбинироваться бесчисленным количеством способов» [11, с. 42]. Британский лингвист П. Мэттьюс трактует дискурс немного иначе: «discourse is any coherent succession of sentences, spoken or written» [9, с. 100] – «дискурс есть любая связная последовательность предложений, в устной или письменной форме» (Перевод наш: А.К.).

Отечественный ученый-лингвист Н.Ф. Алефиренко, посвятивший исследованию дискурса множество своих работ, в первую очередь понимает под дискурсом «речемыслительное образование событийного характера в совокупности с прагматическими, социокультурными, психологическими, паралингвистическими и другими факторами» [1, с. 248]. Кроме того, Н.Ф. Алефиренко в своих исследованиях рассматривает дискурс как «как особую форму существования языка, способ выражения ментальности народа. Подобный подход ориентирует на более широкое видение дискурсивного существования языка, чем его отождествление с «живой речью» [2, с. 8]. Е.А. Огнева также связывает дискурс и культуру, она рассматривает дискурс в виде «комплексной матричной социомодели, изучение которой находится на стыке трёх научных сфер: лингвокультурологии, лингвокогнитивистики и социолингвистики» [8, с. 569].

Проанализировав многочисленные определения, данные зарубежными и отечественными учеными, стоит обратить внимание на то, что большинство исследователей связывают дискурс с социокультурными факторами. Действительно, язык и культура тесно связаны, а дискурс наиболее полно отображает культурные реалии в речи, которые меняются в зависимости от исторической эпохи, географического и социального положений языковых личностей, а также их гендерного и возрастного аспектов. И, поскольку, согласно мнению некоторых лингвистов, дискурс есть общение при помощи текстов, а способность к общению и порождению текстов, специфика которых зависит от национально-языковой картины мира – главная особенность языковой личности, то тесная связь понятий языковая личность, культура и дискурс не вызывает сомнений.

При изучении дискурса, рассмотрении его особенностей, мы столкнулись с проблемой типологизации дискурса. В науке представлено множество различных типологий дискурса. Одним из типов дискурса является кинодискурс, т.е. дискурс художественных фильмов и телесериалов. А.Н. Зарецкая определяет кинодискурс как «связный текст, являющийся вербальным компонентом фильма, в совокупности с невербальными компонентами – аудиовизуальным рядом этого фильма и другими значимыми для смысловой завершенности фильма экстралингвистическими факторами, т. е. креолизованное образование, обладающее свойствами целостности, связности, информативности, коммуникативно-прагматической направленности, медийности и созданное коллективно дифференцированным автором для просмотра реципиентом сообщения (кинозрителем)» [5, с. 32].

В результате исследования дискурса одного из телесериалов, нами было выявлено наличие еще одного типа дискурса – дискурса телеформата. Проведённые нами исследования показали, что телеформат представляет собой некий вымышленный формат реальности, в котором создателями телесериала при помощи реконструкции воссоздаются события той или иной исторической эпохи и характерные для нее образы персонажей и обстановка, их окружающая. Кроме того, под телеформатом мы понимаем исследовательский конструкт, представляющий собой совокупность вербализованной в фильме информации, образующий целостный когнитивный телересурс, как озвученный, так и виде субтитров.

Материалом для нашего исследования послужил дискурс телеформата одного из современных произведений кинематографа, реконструирующих события начала XX века – британский исторический телесериал ‘Downton Abbey’ («Аббатсво Даунтон», 2010-2016 гг.), который также представляет ценный языковой материал для лингвокультурологических исследований особенностей языковых личностей, реконструированных в дискурсе исторического телеформата. В нашем исследовании представляется интересным изложить результаты исследования особенностей выявленных нами языковых личностей в трехкомпонентной структуре дискурса телеформата, которая включает в себя «коммуникативные импульсы, коммуникантов, а также экстралингвистическую информацию – звуковое и видео сопровождение» [7, с. 54]. Рассмотрим особенности языковых личностей коммуникантов в одном из эпизодов телесериала.

Действия в первом сезоне телесериала ‘Downton Abbey’ происходят в 1912 году – закате Эдвардианской эпохи, или как еще ее называют, Belle Époque. Характерной особенностью этого периода британской истории является ярко-выраженная классовость, социальное неравенство. Между высшим и низшим обществом была невероятная пропасть, в сериале эти два класса представлены хозяевами богатого поместья на севере Англии – семьей графа Грэнтема и прислугой в поместье – горничными, лакеями, судомойками и другими. Однако, оставшись без наследника титула и замка (в семье графа три незамужние дочери, которые по законам того времени не имели права на наследство), лорд Грэнтем решает выдать замуж свою старшую дочь, леди Мэри, за дальнего родственника – представителя среднего класса, занимающего должность адвоката в Манчестере. В результате исследования дискурса телеформата данного сериала, нам удалось выявить типичные черты языковых личностей аристократов начала XX века и представителей среднего класса. Приведем пример.

Мэттью Кроули, молодой адвокат из Манчестера, вместе со своей матерью, Изабелл Кроули, бывшей медсестрой, приглашен на ужин в поместье Даунтон. Они впервые оказываются в таком шикарном замке, и впервые ужинают в компании семьи графа. В главной гостиной накрыт небольшой стол на 8 человек, прислуживают два лакея в парадных ливреях и дворецкий. За столом сидят граф в черном вечернем фраке, вдовствующая графиня, его мать, одетая в дорогой вечерний наряд черного цвета и отделанный по воротнику и лифу стеклярусом, напротив графа сидит его супруга, леди Кора, ее наряд весьма экстравагантный, с прозрачными гипюровыми вставками и дополненный страусиным пером и длинными бархатными перчатками, рядом с ней находится ее младшая дочь, леди Сибил, в светло-голубом вечернем платье, далее старшая дочь – леди Мэри в изящном малахитовом платье с черной сверкающей отделкой, и напротив нее средняя дочь – леди Эдит, в светло-зеленом атласном платье. Слегка выделяются на их фоне гости – Мэттью Кроули одет во фрак, но не такой дорогой, как у графа, а наряд его матери, Изобелл не так шикарен, как у леди. Поскольку хозяева и гости поместья только познакомились, и видят друг друга впервые, светская беседа за столом идет слегка натянуто, что неудивительно, поскольку аристократы не привыкли сидеть за одним столом со средним классом, и смотрят на них свысока, особенно дочери графа:

Lady Mary (to Matthew): You'll soon get used to the way things are done here.

Matthew Crawley: If you mean that I am accustomed to a very different life from this, then that is true.

Lady Sybil: What will you do with your time?

Matthew Crawley: I've got a job in Ripon. I said I'll start tomorrow.

Lord Grantham: A job?!

Matthew Crawley: In a partnership. You might have heard of it. Harvell and Carter. They need someone who understands industrial law, I'm glad to say. Although I'm afraid most of it will be wills and conveyancing.

Lord Grantham: You do know I mean to involve you in the running of the estate?

Matthew Crawley: Well, don't worry. There are plenty of hours in the day. And of course I'll have the weekend.

Lord Grantham: We'll discuss this later. We mustn't bore the ladies.

The Dowager Countess Violet: What is a weekend? [12]

Рассмотрев трехкомпонентную структуру дискурса телеформата сериала ‘Downton Abbey’, мы установили, что один из компонентов, информационная часть, в рассмотренном нами контексте представлена полилогом с пятью учасниками-коммуникантами, второй компонент структуры дискурса телеформата, экстралингвистическая информация, имеет следующие особенности: реконструкция ужина в богатом поместье времен короля Эдуарда VII, вечер, званый ужин в главной гостиной при свечах, лакеи в ливреях и дворецкий прислуживают за столом, вечерние, подобающие случаю наряды предпочтительно в темной гамме и дорогие украшения, расположение гостей – граф и графиня сидят друг напротив друга, по правую руку от графа почетная гостья – кузина Изобелл, по правую руку от графини – почетный гость, будущий наследник поместья, младшие члены семьи сидят сбоку от остальных и т.д.

Третий компонент структуры дискурса телеформата представлен языковыми личностями коммуникантов. Нами было выявлено, что одна из них, Леди Мэри – красивая молодая аристократка, холодна и сдержана в общении, смотрит на навязанного ей отцом жениха с презрением. С некоторой издевкой говорит Мэттью Кроули, что он скоро привыкнет к образу жизни в Даунтоне (фраза You'llsoongetusedtothewaythingsaredonehere), подчеркивая тем самым, что он не вписывается в семью и не достоин ее руки и сердца. Сам же Мэттью Кроули, привлекательный образованный молодой человек не настроен отвечать леди Мэри на ее колкости, он галантно соглашается с ней, заметив, что он действительно привык совсем к другой жизни (averydifferentlifefromthis). Леди Сибил, младшая сестра леди Мэри, совсем еще юная девушка, чтобы поддержать беседу с гостем, спрашивает у него, чем же он намерен заниматься по приезду в Даунтон.

В дискурсе леди Сибил нами выявлена фраза Whatwillyoudowithyourtime?, в которой лексема time в сочетании с местоимением your демонстрирует характерную черту дворянского сословия Эдвардианской эпохи: аристократ не работает, у него масса свободного времени. Поэтому молодой леди очень интересно, что же мистер Кроули будет делать со всем своим временем, имея в виду, что у него теперь все его время – свободное. В дискурсе языковой личности Мэттью Кроули мы выявили реплики: I'vegotajobinRipon. <…> In a partnership. You might have heard of it. Harvell and Carter. They need someone who understands industrial law, I'm glad to say. AlthoughI'mafraidmostofitwillbewillsandconveyancing, что характеризует его как типичного представителя среднего класса: он не привык сидеть, сложа руки и сразу же по приезду в Даунтон находит новое рабочее место в коллегии адвокатов.

Граф Грэнтем, глава семьи, абсолютно не в восторге от того, что его будущий зять, наследник огромного поместья и титула, мало того, что не дворянин, так еще и собирается работать. В его дискурсе мы выявили такие репрезентанты невербального кода как досада и возмущение: Ajob?! Далее он хочет как можно скорей перевести разговор на другую тему (We'lldiscussthislater. Wemustn'tboretheladies). В связи с этим, мы можем сделать вывод, что лорд Грэнтем, как и его дочь, проявляют типичные черты личности аристократа Эдвардианской эпохи: работать неприлично. Та же самая черта проиллюстрирована в дискурсе языковой личности Вдовствующей графини, в ответ на заверение Мэттью Кроули в том, что у него обязательно будут выходные (AndofcourseI'llhavetheweekend), она искренне удивляется и задает неловкий для всех вопрос Whatisaweekend?, накаляя атмосферу еще больше.

Заключение

В результате проведенного нами исследования дискурса телеформата британского исторического телесериала ‘Downton Abbey’, во-первых, мы выяснили, что в дискурсе реконструируется Эдвардианская эпоха, среди особенностей которой нами выделены классовые различия. Во-вторых, лингвокультурологической особенностью языковых личностей коммуникантов является наличие типичных черт британцев начала XX века, что ярко выражено так же в одном из эпизодов, где представлена коммуникативная ситуация «званый ужин», участниками-коммуникантами которого являются семья графа Грэнтема и гости – будущий наследник поместья со своей матерью. В-третьих, выделены и интерпретированы два типа языковых личностей: аристократы – лорд Грэнтем; его мать, вдовствующая графиня и дочери леди Мэри и леди Сибил, а также представители среднего класса – молодой адвокат Мэттью Кроули.

Информация о конфликте интересов: авторы не имеют конфликтов интересов для декларации.

Information of conflict of interests: authors have no conflicts of interests to declare.