Введение

В англо-саксонской культуре особое место принадлежит ученому монаху Эльфрику (Ælfric) (ок. 955 – ок. 1010) – наиболее известному автору конца древнеанглийского периода. Его перу принадлежат два сборника гомилий (проповедей на библейские темы), жития святых, частичный перевод Ветхого Завета и учебные пособия, предназначенные для изучения латинского языка в монастырских школах: древнеанглийский перевод латинской грамматики, латинско-древнеанглийский глоссарий и латинский разговорник, переведенный позднее на древнеанглийский язык Эльфриком Батой. Личности Эльфрика и его культурному наследию посвящено множество работ (White, 1898; Gneuss, 2009; Hill, 2009; Magennis, 2009; Anderson, 2015; Stephenson, 2015), и он по праву считается выдающейся фигурой англосаксонской эпохи, “a prolific and wide-ranging author, an accomplished stylist and arguably the most significant intellectual figure of his age” (Magennis & Swan, 2009: 1).

Из перечисленных выше трудов Эльфрика безусловный интерес в лингвистическом плане представляет его «Грамматика», восходящая к фундаментальным трудам Присциана “Institutiones grammaticae”, “De Institutione de nomine et pronomine et verbo” и Доната – “Ars maior” and “Ars minor”. Эти сочинения, несомненно, были известны Эльфрику, однако непосредственным источником его перевода стала сокращенная анонимная грамматика “Excerptiones de Prisciano”, вобравшей в себя основные моменты грамматического учения Присциана и Доната. «Грамматика» Эльфрика представляет собой свободный перевод латинского текста с экспликацией грамматического материала на древнеанглийском языке. В период Бенедиктинской реформы, направленной на усиление роли церкви и повышение компетентности священнослужителей, появление книги такого рода было совершенно необходимо: до этого времени преподавание латыни осуществлялось исключительно посредством латинской грамматической терминологии, что приводило к низкой эффективности процесса обучения и, в конечном счете, слабым владением клириками латинским языком.

«Грамматику» Эльфрика начали изучать в лингвистике вскоре после выхода в 1880 г. ее критического издания, подготовленного австрийским и немецким лингвистом Ю. Цупицей (AG). В современных работах исследуются различные ее аспекты: место в истории лингвистических учений (Клейнер, 1985; Law, 1987; 1993; Gneuss, 1989; 2009) корреляция с латинским источником (Porter, 2002; Menzer, 1999), принципы обучения иностранному языку (Hall, 2009), используемые Эльфриком переводческие стратегии (Williams, 1958; Mensah & Toupin, 2005; Toupin, 2009; Chapman, 2010; Kastovsky, 2008; 2010). Различные способы передачи Эльфриком иноязычной терминологии упоминаются в работах по переключению кодов в древнеанглийских текстах (Timofeeva, 2010; Schendl, 2011; 2017).

В данном исследовании предпринимается попытка соединить традиционное (структурно-семантическое) описание терминологии Эльфрика с ее обсуждением с позиций современной социолингвистики. Для этого в работе применяются, наряду с общим методом описания, контекстуальный анализ, семантический, словообразовательный, контрастивный анализ языкового материала и его социолингвистическая интерпретация.

Исследование направлено на решение следующих проблем:

1) изучение структурных, семантических и функциональных особенностей грамматической терминологии Эльфрика;

2) определение влияния терминологии Эльфрика на лексическую систему английского языка;

3) решение вопроса, может ли письменный памятник переводного характера, демонстрирующий широкое использование окказионального словообразования и переключения кодов, быть подтверждением языковых изменений.

Основная часть

Языковые контакты и понятие «изменения сверху» (changefromabove)

Понятие «изменения сверху» (change from above) было введено У. Лабовым (Labov 2006 [1966]) и подробно исследовано в социолингвистике. Противопоставляя изменения сверху и изменения снизу, Лабов определял первые как сознательные, целенаправленные процессы: “A change from above is exerted by overt pressure upon formal styles of speech, with results that are sporadic or unsystematic from a linguistic point of view. A change from below occurs below the level of conscious attention, affecting all members of a word class…” (Labov, 2006: 240). Изменения сверху, указывал Лабов, распространяются вниз от социального класса с наивысшим статусом; используемые этим классом элементы могут быть заимствованы из другого – более престижного – языка или диалекта. Такого рода изменения обычно связаны с поверхностными и изолированными чертами языка (Labov, 2010: 185).

В целом разделяя концепцию Лабова, Р. Уордхау подчеркивает, что изменения сверху связаны с вопросом престижа, но не обязательно инициируются в рамках социальной группы, занимающей самое высокое положение в обществе: они обычно начинаются в нескольких более низких по социальному рангу группах (Wardhaugh, 2010: 216).

Теория Лабова разделяется в социолингвистике не всеми: так, Р. Хики, вводя понятие лексической диффузии, утверждает, что данное явление действует в соответствии со статусом слов, задающих языковые изменения, в лексической системе (Hickey, 1999: 235). С. Дюбуа и Б.Хорват определяют изменения сверху и изменения снизу как адаптации и инновации, подчеркивая социальный характер первых и собственно языковой характер вторых (Dubois & Horvath, 1999: 302). Дж. Милрой предлагает различать изменения, происходящие в самих языковых системах, и инновации, представленные носителями языков. По его мнению, отдельные носители внедряют в язык инновации, которые могут при определенных обстоятельствах перерасти в языковые изменения (Milroy, 1999: 23). Это утверждение имеет большое значение для нашего исследования: ниже будет продемонстрирован инновационный характер лингвокреативной деятельности Эльфрика.

Терминология Эльфрика и ее функционирование в тексте

Главным достоинством «Грамматики» Эльфрика, несомненно, является ее метаязык, демонстрирующий большое разнообразие с точки зрения ее образования, корреляции с латинскими эквивалентами, семантики, функционирования в тексте и др. Эта терминология была рассмотрена отдельными исследователями (Gneuss, 2009; Toupin, 2009; Chapman 2010; Kastovsky, 2008; 2010) и подробно описана в нашей более ранней работе (Яковенко 2017), поэтому в данной работе мы считаем достаточным привести лишь краткий обзор ее структурно-семантических и функциональных особенностей.

С точки зрения происхождения термины, созданные или используемые Эльфриком, подразделяются на:

I. Латинские слова и словосочетания, представляющие сосбой результат переключения кодов: praepositio «предлог», dativus «дательный» и т.п. Подобные единицы иногда относят к латинским заимствованиям, но, поскольку они используются в тексте в неассимилированном виде и не являются частью древнеанглийской языковой системы, мы решительно возражаем против того, чтобы считать их заимствованиями, и видим в них иноязычные вставки (single code-switches) (подробнее о термине «переключение кодов» (code switching), получившем широкое распространение в лингвистике, см., напр. Treffers-Daller, 2005, 1469-1482).

II. Слова и словосочетания, демонстрирующие явления, отличные от переключения кодов:

1) семантические кальки – единицы, уже существующие в древнеанглийском языке и приобретающие в «Грамматике» новые, узкоспециальные значения по аналогии со своими латинскими эквивалентами: cynn (лат. genus) первоначально «род, племя», у Эльфрика – «грамматический род», sweg (лат. accentus) первоначально «удар, толчок», у Эльфрика – «ударение» и др.;

2) словообразовательные кальки, или поморфемные переводы: лат. consonantes «согласные» – др.-а. samodswēgende (букв. «созвучные, звучащие вместе с [другим звуком]», лат. participium «причастие» – др.-а. dælnīmend (букв.: «принимающее участие») и др.

3) выражения перифрастического характера: лат. (nomina) collectiva «собирательные существительные» – др.-а. þā getācniað on ānfealdumgetelemycelemeniu (букв. «те, которые обозначают большое количество во множественном числе»).

По данным Д.Чепмена, в «Грамматике» Эльфрика используется в общей сложности около двухсот терминов различного характера (Chapman, 2010: 422-423); латинские термины употребляются параллельно их древнеанглийским эквивалентам.

С точки зрения семантики в метаязыке Эльфрика можно выделить термины преимущественно грамматического, реже фонетического характера. Фонетические термины называют типы звуков и их отдельные артикуляционные характеристики; единственным упоминаемым элементом просодики выступает ударение. Грамматические термины используются для обозначения частей речи, их разрядов и отдельных грамматических категорий (падеж, число, род, время, наклонение и др.) В книге вводятся также некоторые понятия стилистики, выражаемые всегда латинскими терминами (barbarismus, tropi и др.).

С точки зрения морфемной структуры и словообразования термины Эльфрика могут быть простыми и производными. Семантические кальки – как правило, простые непроизводные единицы: hīw «вид», hād «лицо». Словобразовательные кальки, как правило, воспроизводят морфемную структуру своих латинских прототипов. Важно, что они образованы по продуктивным моделям древнеанглийского словообразования; среди них выделяются префиксальные и/или суффиксальные образования (gemet «наклонение; размер (в стихосложении)», tīdlīc«временной, темпоральный», gebīdednys «склонение») и разнообразные композиты, образованные главным образом соединением именных основ (stæfgefēg «слог», ordfruma «этимология»).

В «Грамматике» наблюдаются различные способы включения терминов в текст. Иногда Эльфрик сочетает латинское предложение с его последующим переводом на древнеанглийский, что может быть охарактеризовано как внешнее переключение кодов:

“Duo participia veniunt a verbo activo twegen dǣlas, ðe synd gecweðene dǣl nimende, cumað of ðam dǣdlīcum worde”(AG, 152).

«Duo participia veniunt a verbo activo две части, то есть два так называемых причастия, образуются от активного глагола» (перевод здесь и далее наш – Е.Я.).

Однако чаще Эльфрик прибегает к т.н. внутреннему переключению, при котором за латинским термином следует его толкование на родном языке, или же к комбинации внешнего и внутреннего переключения:

“partes orations sunt octoeahta dǣlas synd lêdensprǣce: nomen, pronomen, verbum, adverbium, participium, coniunctio, praepositio, interiectio. nomenis nama, mid ðâm wê nemnað ealle ðing ǣgðer gê synderlîce gê gemǣnelîce. […] pronomen is ðæs naman speljend, sê spelað þone naman, þæt ðû ne ðurfe tuwa hine nemnan. verbum is word, and word getacnað weorc, oððe ðrowunge oððe geþafunge. […] adverbium is wordes gefêra, forðan de hê næfd nâne fulfremednysse, butan hê mid ðâm worde bêo. […] participium ys dǣl nimend. hê nymð ânne dǣl of naman and ōðerne od worde, of naman he nymð casus, þæt is, declining, and of worde hê nymð tîde and getâcnunge, of him bâm hê nymð getel and hiw. […] conivnctio is geðêodnys oððe fêging. þes dǣl ne mæg nâht þurh hine sylfne, ac hê gefêgð tôgædere ǣgðer gê naman gê word. […] praepositio is foresetnyss. sê byð geðêod naman and worde and stent ǣfre on foreweardan. […] interiectio is betwuxâworpennyss. se dǣl lîð betwux ôðrum wordum and geswutelað þæs môdes styrunge (Ibid., 9).

“partes orations sunt octoВ латинском языке восемь частей речи:nomen, pronomen, verbum, adverbium, participium, coniunctio, praepositio, interiectio. nomen – это имя, которым мы называем все вещи, единичные или общие. […] pronomen – это представитель имени, который представляет имя, чтобы его не нужно было называть дважды. […] verbum – это глагол, и глагол обозначает действие, страдание или разрешение […] adverbium – это спутник глагола, он выражает законченный смысл, лишь когда сопровождает глагол. […] Participium –

это то, что принимает участие. Оно берет одну часть от существительного и другую от глагола. От существительного оно берет падеж, то есть склонение, а от глагола оно берет время и значение, и от них обоих оно берет число и вид. […] conivnctio – это союз, или связка. Эта часть речи ничего не может сама по себе, но она связывает вместе имена и глаголы. […] praepositio – это предлог. Он подчинен имени и глаголу и стоит всегда впереди. […] interiectio – это междометие. Оно стоит между другими словами и обозначает чувства».

Приступая к своему сочинению, Эльфрик прекрасно осознавал всю сложность стоящей перед ним задачи. Создаваемое им пособие не должно было быть ни глоссами к латинскому тексту, ни перечнем парадигм. Ученики Эльфрика были, по всей вероятности, подростками или молодыми людьми, проходящими обучение в монастырских школах. «Грамматика» вводила их в мир латыни, подготавливая к чтению более сложных трудов. С учетом возраста говорящих и уровня их подготовки Эльфрику приходилось соблюдать баланс между простыми объяснениями и научными рассуждениями, и, хотя этот баланс не раз смещался в ту или иную сторону, его труд характеризуется точным и прозрачным языком, целостностью и последовательностью описания.

Используя параллельные ряды латинских и соответствующих им древнеанглийских терминов и различные способы их инкорпорации в текст, Эльфрик создал уникальное сочинение, определить характер которого довольно затруднительно (подробнее см. Яковенко 2017: 262-263). Хотя «Грамматика» по своей сути компилятивна, в ней хорошо ощутим авторский подход и утверждение собственного метода преподавания латыни. «Грамматика» не является описанием исключительно латинского языка: примеры, приводимые автором, несут также информацию о фонетическом и грамматическом строе английского языка конца XI в. В целом, очень приблизительно, труд Эльфрика может быть охарактеризован как свободный перевод грамматического сочинения с латинского языка с включением экспликации, примеров и комментариев на языке перевода.

Дискуссия

Исследуя роль Эльфрика в английской культуре, мы должны различать ценность его «Грамматики» и ценность его терминологии. Первое не вызывает сомнений: книга Эльфрика, являясь первым переводным грамматическим сочинением на древнегерманском языке, демонстрирует способность передавать лингвистическую мысль новыми средствами. «Грамматика» распространялась в многочисленных списках: количество дошедших до наших дней копий определяется как пятнадцать (Hall 2009 : 197-198; Chapman 2010: 421) или шестнадцать (Kleist 2009: 391) и вполне позволяет согласиться с мнением о том, что труд Эльфрика превосходил по своей популярности любое другое сочинение англо-саксонской эпохи (Sisam, 1953: 301; Hall, 2009: 197-198).

Распространенная в Англии вплоть до XII в., «Грамматика» вышла затем из употребления. Затем, после нескольких веков забвения, она вновь приобрела известность – теперь уже не в качестве учебного пособия, а как ценное свидетельство развития лингвистической мысли в англосаксонскую эпоху. По данным Г.Гнойса (Gneuss 2007: 246ff), фрагменты «Грамматики» и глоссария Эльфрика были включены в “Old English-Latin Dictionarium” У.Сомнера (W.Somner) (1659) и “ Rudiments of Grammar for the English-Saxon Tongue” Э.Элстоб (E.Elstob) для англо-саксонского языка» (1715) задолго до выхода первого критического издания самой «Грамматики» в 1880 г.

Значенимость терминологии Эльфрика представляется, при всем уважении к ее создателю, довольно спорной. С одной стороны, ее появление было объективной необходимостью: как показывает О.Тимофеева в своем исследовании (Timofeeva, 2010), в конце англосаксонской эпохи близость с Римом не ощущалась так сильно, латинско-английские контакты были ослаблены, и уровень владения английским языком в среде духовенства был явно недостаточен. Существовавшие в тот период грамматики латинского языка либо страдали чрезмерной краткостью, либо, наоборот, были перегружены излишними деталями (Gneuss, 2009: 23).

С другой стороны, нельзя сказать, что использование терминов, предложенных Эльфриком, было обширным. Большинство из них никогда не использовалось за пределами грамматики, во всяком случае, свидетельства этого отсутствуют (Gneuss 1989: 10). Исследуя ранние европейские грамматики, В.Ло была склонна рассматривать терминологию Эльфрика не более чем глоссарий к латинскому грамматическому метаязыку (Law 1987: 63).

Тем не менее, термины Эльфрика были не просто инструментарием, используемым в экспликативных целях, или примерами авторского словотворчества. Иллюстрируя различные приемы перевода и свидетельствуя о семантических процессах и процессах словообразования, они способствовали, по крайней мере, в свое время, росту словарного запаса древнеанглийского языка. Даже если позже они были вытеснены другими терминами, сама попытка их создания была беспрецедентной.

Решая основную проблему данной статьи – является ли терминология Эльфрика примером изменения сверху – мы полагаем, что эта проблема должна рассматриваться с различных точек зрения.

С точки зрения социолингвистики слова, созданные Эльфриком, имели все предпосылки для развития в дальнейшем в полноценные термины. Они возникли в соответствующей культурной среде, поскольку англосаксонское духовенство было самой образованной социальной группой, способной обеспечивать межъязыковые контакты, и стали результатом контакта менее престижного языка с более престижным, какой была латынь.

С точки зрения когнитивной семантики появление этих терминов вполне ожидаемо. Возникнув как ответная реакция на латинско-древнеанглийские языковые контакты, они сформировали обширный лексический слой или, скорее, терминологическую систему, способствующую углублению научных представлений о языке. Морфологически слова Эльфрика, созданные на исконном материале, соответствовали структуре древнеанглийского языка и словообразовательным тенденциям, развивавшимся в тот период.

С переводческой точки зрения использование Эльфриком грамматического метаязыка представляется оправданным, какая бы стратегия культурного трансфера (переключение кодов, семантические и словообразовательные кальки, перифрастическое истолкование) при этом ни применялась и каким бы способом ни осуществлялась инкорпорация терминов в основной текст. Балансируя между семантическими и словообразовательными кальками и латинскими вставками-переключениями, Эльфрик интуитивно применил две основные переводческие тенденции – доместикацию и форенизацию перевода, – развившиеся затем повсеместно и образовавшие важнейшую переводческую дилемму.

Тем не менее, отсутствие широкого использования этих терминов не позволяет нам определить их как безусловный пример изменений сверху. Термины Эльфрика являются скорее инновациями в языке, в которых проявились семантические, морфологические, словообразовательные и другие особенности древнеанглийского языка. Очевидно, что при иных обстоятельствах (то есть, если бы не Нормандское завоевание, вследствие которого значительная часть древнеанглийского лексикона оказалась вытесненной французскими и латинскими заимствованиями) единицы метаязыка Эльфрика могли бы развиться в полноценные термины, закрепившись в языковой системе.

Заключение

Несмотря на то, что термины Эльфрика носили в целом окказиональный характер и большая часть их оказалась утраченной в последующие периоды, они сыграли немаловажную роль в развитии лексической системы английского языка.

Во-первых, даже если большинство терминов, предложенных Эльфриком, остаются hapax legomena, они отражают потенциал древнеанглийской лексической системы. В этом отношении любые новые лексические единицы представляют большую ценность, поскольку они служат для означивания новых объектов и фрагментов картины мира.

Во-вторых, термины Эльфрика, используемые в сочинении предписывающего характера (каким является грамматика), выходят за рамки авторского словотворчества. Переведенные или образованные Эльфриком таким образом, чтобы быть понятными изучающим латынь, они предназначены для публичного использования; многочисленные копии грамматики Эльфрика свидетельствуют о ее авторитете и, косвенно, о распространении этих терминов по крайней мере в учебной среде.

В связи с вышесказанным представляется, что письменные языковые контакты могут, в частности, проявляться в появлении заимствованной или калькированной терминологии в отдельной области знания. Это дает нам основания утверждать, что лингвистическая терминология Эльфрика демонстрирует признаки изменений сверху, обусловленных взаимодействием языковых контактов и индивидуальной лингвокреативной деятельности автора. Сама «Грамматика», являясь образцом англосаксонской научной прозы, оказывает несомненное влияние на английский язык и культуру страны.