Введение

Процесс коммуникации как явление взаимосвязанного контакта субъектов предопределяет значимость многих важных факторов, одним из которых является культурный уровень словесных форм выражения. Лексикографическая представленность феномена культурного уровня словесного общения характеризуется и часто определяется спецификой вежливых, глубоко уважительных, осознанных (с точки зрения принятия и выражения признательности по отношению к участнику коммуникации) отношений, передаваемых в словесной форме. Именно данный фактор определяется как особо значимый в рамках лексикографической структуры речевого этикета (Балакай, 2002; Ильина, 2016; Левшин, 2016; Мордовина, 2010; Формановская, 1990: 413-414).

Постановка цели и формулирование задач исследования

Научный интерес к проблеме определи цель исследования, которая заключалась в следующем: осуществить анализ определения понятия речевого этикета; выявить границы явления речевого этикета в английской и русской речи. Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи: осуществить контент-анализ определений понятия «речевой этикет»; выполнить структурно-частотный анализ содержания понятия «речевой этикет»; выявить особенности английского и русского речевого этикета; выявить границы явления речевого этикета в английском и русском языках.

Изложение основного материла статьи с полным обоснованием результатов исследования

Несомненным является тот факт, что функции речевой коммуникации определены особенностью основного предназначения языка, которое раскрывается в трансляции информации, информативном обмене и т.п. Однако, тем не менее, помимо указанных, особое значение представляют такие функции как: эмотивная (формирование эмоционально значимого отношения), волютативная (обращение к волевому выбору коммуникатора), апеллятивная (призывная или призывающая к общению), конативная (контактоустанавливающая) и т.п., т.е. те, которые образуют функционально-смысловое и тезаурусное поле понятия «речевой этикет» (Баталов, 2016; Галибердова, 2019; Мордовина, 2010; Мустафаева, 2019; Путилина, Релишский, 2019).

Анализ понятия «речевой этикет» в научной литературе

Сущность понятия речевого этикета как контактоустанавливающего общения была исследована английским этнографом Б. Малиновским и определена в ключевом концепте «фатического» общения, обусловленного созданием эмоционального сигнала к коммуникации (Malinowski, 2012; Gluckman, 1949; Ричардс, 2007).

Исследование языковых и речевых составляющих как важнейших компонентов этимологической и лексикографической сущности понятия «речевой этикет» предполагает необходимость рассмотрения самого понятия, а также его контент- и структурно-частотного анализа.

Определения понятия «речевой этикет», с одной стороны, являются многоаспектными, включая в себя спектр специфических функций фатического общения (Malinowski, 2012; Мордовина, 2010), категориальность и типологию речевых актов (Мустафаева, 2019, формы обращений в контексте диалога культур, межкультурной коммуникации (Мустафаева, 2019; Соколова, 2003, 2005; Jengo, Kuanyshbekova, 2017), а также интегративность сущностных характеристик, экстраполированных на специфические концепты различных научных областей (например, психологию, лингвистику, филологию, культурологию, этику, философию, антропологию, языкознание и мн. др.) (Malinowski, 2012; Gluckman, 1949; Ричардс, 2007; Левшин, 2016; Формановская, Шевцова, 1990).

С другой стороны, определения понятия «речевой этикет» позволяют выделить в них ряд основных значений: от универсальных (или тех, которые даны в широком понимании данного понятия), при которых речевой этикет определяется как система правил и норм общения, до узконаправленных, акцентирующих внимание на определенных паттернах речевой специфики, обусловливающих установление тесного (фатического, эмотивного, апеллятивного и пр.) контакта и взаимодействия, основанных на communication в глубоком смысле коммуникационного феномена, соответствующего ситуации, протоколу и т.д., т.е. определенным условиям (Галибердова, 2019; Мустафаева, 2019; Пост, 1996; Формановская, 1990; Brown, Levinson, 1987; Dictionnaire raisonne de la politesse et du savoir-vivre du Moyen Age a nos jours, 1995).

Анализ результатов структурно-частотного анализа «речевой этикет»

Согласно результатам контент-анализа, в спектре определений понятия «речевой этикет» выявляются следующие базовые семантические компоненты, среди которых: а) система правил; б) речевое поведение; в) нормы использования языка; г) формулы общения; д) функционально-семантическая микросхема языковых единиц (Галибердова, 2019; Соколова, 1991, 2003, 2005).

Таким образом, результаты контент-анализа, а также структурно-частотного анализа лексемы «речевой этикет» позволяют сформулировать наиболее ёмкое определение данного понятия, а именно: речевой этикет (в рамках любого языка и культуры, в том числе и английских) представляет собой систему правил и норм использования языка, включая его вербальные средства, представленные функционально-семантической совокупностью языковых единиц, определяющих конструкции и использование речевых паттернов, речевого поведения в специфических условиях и ситуациях, задающих социально-статусные, национально-этнические, национально-культурные, тематически-сопряженные требования направленной успешной коммуникации и речевого поведения в момент реального функционирования времени.

Сравнительные аспекты границ явления речевого этикета в английском и русском языках

Речевой этикет, рассматриваемый в рамках языкового феномена (в нашем случае английского и русского), подчиняется ряду правил, обусловливающих границы данного явления. Однако, тем не менее, в каждом из языков существуют свои особые правила, которые формируют культурную уникальность речевого этикета, характерную именно для каждого из языков. Так, например, в данном контексте необходимо упомянуть концепцию музыкальности строя русской речи, которая соотносит мелодику речепродуцирования с той или иной ситуацией: пять основных тонов издавна характеризовали специфику ситуаций в рамках границ речевого этикета. Сила, восторженность и ясность была характерна для присяг, клятв, торжественных обещаний и являлась золотым тоном речи, сопровождающим речевой этикет торжественных моментов в жизни общества (Дубовская, 2003, 2008). Ясность, мягкость без торжественности (серебряный тон) с призвуком светлого «настроения» характерна для религиозных обращений, в то время как в английском языке данный аспект речевого этикета ограничивается рамками утраченного «thou» как формы, которая существует сегодня лишь для обращения к Богу. Таким образом, анализируя аспекты сравнения речевого этикета в разных языках, необходимо учитывать не только общепринятые уровневые аспекты (см. далее), но также и те явления границ, которые составляют феномен культурной уникальности и автономности каждого отдельного языка.

Следует отметить, что спектр представленности границ речевого этикета в широком понимании феномена следует рассматривать в совокупности следующих основных уровней:

-лексический и фразеологический (владение лексическим строем языка, богатством вербальных средств, часто исключающих языковые явления новояза); например, в английском языке, в сравнении два выражения «I forgot» (Я забыл) и «It’s sleeping in my memory» (Это сон/спит в моей памяти) ( https://inkompmusic.ru/?song=Sleeping+In+My+Memory) определяют различную степень проявления уважения к близкому собеседнику: в первом случае «прочитывается» формальность отношений и даже, возможно, некоторое пренебрежение (если общение идет в рамках тесной социально-статусной связи), во втором – собеседник сообщает, что он помнит, хотя ему требуется немного времени, чтобы реализовать это, что, естественно «смягчает» его вину, делая ее уже не столь значительной; в третьем же случае, если, например, студент, не подготовленный к экзамену по философии, употребит это выражение в дополненной лексико-грамматической схеме: It’s sleeping in my memory. I knew this in the world of ideas on Plato! (Я знал это в мире идей (по Платону) – он, наверняка, избежит неудовлетворительной оценки; в русском языке значение произнесенного «я забыл» будет также иметь оттенки мелодики и тональности: произнесенное в границах бытового стиля, оно оставит непонятное для собеседника впечатление, не окажет сближающего воздействия, определяющего готовность к пониманию проблемы; употребление с «я забыл» слова «Простите» позволит собеседнику констатировать для себя официальный стиль и официальное проявление вежливости без возможности проникнуться причиной данного следствия к говорящему, а употребление синонимичного по смыслу «Простите, беспамятлив, как кукушка» «смягчит» диалог неловкой ситуации, однако, будет уместно лишь при объяснении незначительной проблемы;

-лексико-грамматический, усиливающий аргумент смыслового значения, позволяющего точнее передать и глубже понять суть, смысл и значение той или иной грамматической конструкции в рамках границ английского речевого этикета, а также предопределяющий употребление различных языковых конструкций, выражающих одну и ту же мысль, в различных ситуациях; например, «You have been very economical with the truth» (Вы были весьма скромны в правдивом изложении фактов) вместо «You are a liar and a fraud» (Ты – лжец и обманщик) или «That is rather an unusual story, isn’t it?»(Галибердова, 2019)(Это – весьма необычная история, не так ли?) вместо уже упомянутой «откровенной» фразы в адрес собеседника; в русском языке в подобной ситуации между людьми, находящимися в близких и доверительных отношениях гораздо более ценным будет прямой упрек «Это – неправда», предопределяющий заведомое апеллирование к совести человека, совершившего проступок;

-стилистически-поведенческий, показывающий традиционные явления границ вежливости речевого английского этикета, например, в конфликтной ситуации: так, симуляция перекладывания вины на себя сопровождающаяся фразой «Oh! Of course, it’s my fault» (Галибердова, 2019), организуется для того, чтобы собеседник великодушно признал вину и со своей стороны тоже; следует отметить, что для русскоязычного речевого этикета такая ситуация также может быть характерна, однако, может присутствовать в более широком диапазоне разновидностей: например, бытовой стиль – «Конечно, я же всегда также делаю» заставляет обвиняющего собеседника пересмотреть уместность и справедливость своего высказывания в сторону обвиняемого; официальный стиль в данном случае подразумевает обязательно обращение по имени и отчеству с просьбой еще раз прояснить что-либо.

Следует также отметить, что границы рассматриваемого явления заданы и орфоэпической, фонационной, интонационной компонентой речевого поведения. Это привносит традиционную нормативность в пространство языка и вежливого общения на нем.

Тем не менее, стоит также отметить и тот факт, что границы явления как английского, так и русского речевого этикета обусловлены и речевыми стилистическими особенностями, которые в рамках границ вежливости представлены официальным, фамильярным/бытовым и нейтральным стилями речи.

Так, например, вопрос «Который час?» в контексте стилистических границ будет иметь следующую представленность:

-фамильярный стиль (семья, близкие друзья и т.п.): «What time is it?»; в русском – «Сколько время?»

-нейтральный стиль (незнакомый или мало знакомый человек): «Excuse me, could you tell me the time, please?»; в русском языке вопрос «У Вас нет часов?» подразумевает смысл узнавания времени и предполагает вежливый ответ, содержащий контекстную информацию о времени; если же на данный вопрос ответить строго по транслируемому запросу (как это часто происходит в английском языке, определяющимся рациональностью речи) «У Вас нет часов?» – «Да, есть», то это будет выглядеть крайне невежливым с позиций игнорирования контекста, что будет расценено как нарушение требований границ русского речевого этикета;

-официальный стиль (ситуации на работе, деловой круг общения, общение в учреждениях и т.п.): вопрос является недопустимым или допускается, но лишь в том случае, когда вышестоящее лицо просит сверить сотрудников часы (Ubina, Narmukhametova, 2019); в русском же языке вопрос является допустимым и в речевом выражении преобразуется в официальную вежливую просьбу «Не подскажете, который час?» или «Подскажите, пожалуйста, который час?»

Выводы

Таким образом, границы явления речевого этикета в русском и английском языках подчиняются как общим аспектам, характеризующим широко признанные уровни и стилистическое оформление речи в различных ситуациях, так и имеют свои уникальные особенности, связанные с тональностью и интонационностью одной и той же конструкции (русский речевой этикет), употребляемой в различных ситуациях.

Границы явления речевого английского этикета на уровне официальных отношений не регулируются возрастом, полом, личными преимуществами и т.д., а подчиняются таким императивам как социальный статус, должность коммуникатора, в то время как в русском языке границы данного явления могут быть несколько стерты. В рамках нейтрального уровня реализации речевого этикета присутствует значимость фактора отсутствия знакомства и соблюдения всех традиционных норм и правил языка, употребления языковых конструкций в соответствии с вежливым обращением. Контекст фамильярного уровня допускает формы, приемы и способы коммуникации более тесного характера, например, Darling вместо Madame при обращении к женщине, а также Mom, Dad, pappy и др. Диапазон фамильярного или бытового уровня в русском языке в данном отношении является гораздо более широким, что обусловлено возможностями словообразования посредством уменьшительно-ласкательных суффиксов, используемых для эмоциональной окраски и множества производных оттенков передачи значения.

Среди особо отличительных черт границ явления английского речевого этикета следует отметить отрицание прямых суждений и прямоты выражения собственного мнения (например, «I’m afraid, I can’t agree with you»), что обусловлено историческим уровнем развития коммуникативно-поведенческих паттернов вежливого общения и их соблюдения в границах явления речевого этикета.

Основным структурным элементом явления речевого этикета является его понятие, раскрытое в содержательном определении, а именно под речевым этикетом (в рамках любого языка и культуры) следует понимать систему правил и норм использования языка, включая его вербальные средства, представленные функционально-семантической совокупностью языковых единиц, определяющих конструкции и использование речевых паттернов, речевого поведения в специфических условиях и ситуациях, задающих социально-статусные, национально-этнические, национально-культурные, тематически-сопряженные требования направленной успешной коммуникации и речевого поведения в момент реального функционирования времени.